Кэйси вошла во вкус, она как будто снова оказалась в детстве, где тайком от родителей покупала или воровала запрещенные матерью вещи. Кстати, законное приобретение вещичек приравнивалось к краже и наказание было одинаковым, поэтому вскоре Кэй почти не видела разницы между этими понятиями, ведь мать одинаково реагировала на каждое из них. Она растила достойную замену себе, послушную, работящую девочку, которая станет прекрасной матерью в будущем, опорой всей семьи и ей не нравилось, что собственная дочь витает в облаках, думает о какой-то ерунде и мечтает сбежать с фермы. Она частенько вела разъяснительные беседы с Кэйси, даже как-то заставила сидеть дома, в то время как Кайл отправился веселиться где-то с друзьями. Их мать считала, что двойняшки хоть на время должны расцепляться, а у Кэй обязаны появиться близкие подруги. Но девушка сделала все, чтобы как можно меньше быть похожей на ту дочь, которую ее мать хотела видеть. Она была упрямой, свободолюбивой, могла подчиняться приказам, но периодически взбрыкивала. Ей нужно было переводить дух и дать себе как следует развлечься. Служба в Прометее ее совершенно не напрягала, к тому же Кэй таким образом достигала и своей личной цели, видя перед глазами те эпичные кадры, где она нагибает весь мир и дает под зад зарвавшимся мутантам.
Кэй хмыкает, когда слышит слова Рида. Кто бы говорил, она помнит, как будто это было пару часов назад, рассказ брата слово в слово, о том, кем был Макс в прошлой жизни, чем занимался и промышлял. Ее мелкое хулиганство даже рядом не стояло, и к тому же, все остальное время она была честным гражданином, ответственным служащим, по крайней мере, упорно делал вид, что является такой. Но уж точно не сидела в тюрьме и теперь не смотрела честными глазами, обвиняя того, чья репутация была куда как чище.
- А ты не любил? Когда торговал... Чем ты там торговал, оружием? Когда из-за тебя на улицах убивали какого-нибудь случайного прохожего, молодого паренька, который только вступил в одну из уличных банд. Кэйси не любила, когда ее учили жить или ставили что-то в упрек, и она часто не совсем адекватно реагировала на это. Показывая агрессию и не пытаясь сбавлять оборотов. В такие моменты у нее напрочь отшибало чувство юмора, хотелось лишь ужалить побольнее.
Кэй замолкает и пытается не смотреть на Рида, извиняться она не любит, и не очень умеет это делать.
Она чуть остывает и берет с протянутой ладони небольшую брошку и тут же решает приколоть ее к своей джинсовой куртке, сосредотачиваясь на этом процессе и почти не сопротивляется, когда Макс поддталкивает ее в другую сторону, а потом и вовсе полурадостно тыкает куда-то на один из прилавков.
Кэй поворачивает голову и ее глаза загораются. Она очень любит музыку, и частенько смотрела старые клипы и фильмы, где видела эти огромные магнитофоны, в их время ими уже почти не пользуются, да и кассет, которые туда вставляли, почти не осталось. Но Хьюстон видела, как умельцы их модифицируют, и они получают вторую жизнь.
"Хочу" - решила девушка,  не обращая внимание на толкающихся прохожих, стала прокладывать себе путь к детской мечте. Она, кажется, даже в какой-то момент забыла о присутствии Рида, он плелся где-то чуть позади и застал Кэйси и хозяина небольшой лавочки в жарком споре. Продавцом был мужчина в годах, с неаккуратной седой бородой, он заломил цену за этот бумбокс, а Кэй упрямо пыталась сбросить цену, но у нее ничего не вышло. В это время у Макса на глаза разыгрывалась сценка спора между двумя гомо сапиенсами, которые в прошлой жизни совершенно точно были упрямыми баранами.
Кэйси возмущенно фыркает и вдруг вцепляется мертвой хваткой в руку старика, который никак не шел на уступки, ее глаза остекленели, как будто она смотрела прямо в его голову, разрывала реальность.
Проходит около 15 секунд и она снова оживает, взгляд начинает двигаться, девушка подхватывает магнитофон рядом с собой, продавец никак не реагирует на это, да и Хьюстон больше не обращает на него внимания, вот только кто-то приближается к ним и окликает хозяина лавочки. Кэйси смотрит в ту сторону, а потом с размаху вручает Максу чертов бумбокс и тащит его вперед за руку.
- Бежим - заявляет она, и действительно, бросается вперед, периодически оглядываясь и продолжая тащить своего напарника на буксире. Она слышит позади себя возмущенный возглас, но погони нет.
"Странно". Кэйси и Макс оказываются возле уличного кафе. Кэй на ходу стягивает легкий шарф, со стула, на котором сидит темноволосая женщина, ведь в отличие от Рида, ее руки пусты.
Они бегут не больше пары минут, и Кэй замирает, когда заскакивает в небольшой переулок. У нее даже почти не сбилось дыхание.
- Ты как? - интересуется она, облокачиваясь на стену.
Хьюстон с нежностью пробегается взглядом по своему новому приобретению, как будто удостоверяясь, что с ним все в порядке.
-Ты слышал какую цену заломил этот старый хрен? Он наверняка и не знает, что с ним нужно делать. Не беспокойся, ему не удастся ничего толком вспомнить о нас и описать внешний вид.
Кэйси бросилась на утек, потому что кто-то шел на подмогу к этому старику, а стирать память всем подряд и тратить силы не входило в ее планы. К тому же, она как-то пыталась изменить память компании, где было не больше 10 человек, первое, что она помнила после этого, что земля совершенно невкусная и падать на нее довольно болезненно.
- Но надо было бежать, мы привлекали внимание, а до того, чтобы стереть память у всех я еще не доросла.